Интернаты как кормовая база

Вчера вышла новость об очередном народном недовольстве в родной Запорожской области.

Областная власть ликвидирует один психоневрологический интернат, и присоединяет его к другому. Потому что в ликвидируемом интернате отопление поломалось, его не успели запустить, и теперь кирдык заведению. Жители села, в котором заведение является градообразующим предприятием, вышли на акцию протеста. Достойные общественные организации, которые я уважаю, выступают против намерений областного совета ликвидировать его. 

Психоневрологический интернат – это заведение, где живут люди с разными психическими расстройствами и альтернативным развитием. Некоторые там живут всю жизнь, и у очень немногих есть шансы оттуда выйти.

Это все очень плохо. Я так формулирую, потому что здесь блоги на сайте общественной организации, где я глава правления. У себя в фейсбуке я бы написал более емко и экспрессивно.

И очень плохо не то, что сейчас, а то, что было все эти годы, и вот сейчас вылезло. Вся эта наша система психоневрологических и просто детских интернатов, доставшаяся в наследство от СССР и наложившаяся сегодня на пост-советскую экономику.

То, что это интернат запихнули изначально к черту на кулички – это неправильно. Люди сдают туда своих родственников и поступают по принципу «с глаз долой – из сердца вон». И труднодоступность этих заведений каждый раз влияет на решение людей посетить своих родных. Я сейчас смотрю на злополучную Калиновку, которая находится где-то на равноудаленном расстоянии от Токмака, Мелитополя и самой Черниговки, по которой и назван интернат, и пытаюсь понять, как туда в принципе можно доехать. Получается не очень. 

Удаленность интернатов от хотя бы райцентров уменьшает доступность к ним волонтеров, международных организаций, неравнодушных депутатов. Удаленность от лишних глаз увеличивает коррупционные риски.

Да, я понимаю, что существующие ПНИ находятся там, где они находятся, еще с советских времен. Тогда прятать людей с проблемами куда подальше было в порядке вещей.  И Преславский интернат, куда переводят людей из Черниговского, находится не на менее близких куличках.  

Жители села, живущего вокруг интерната, где он является стержнем мироздания – это неправильно. Потому что в таком месте люди не заинтересованы в том, чтобы пациентов/воспитанников становилось меньше. В этом не заинтересованы чиновники в областном департаменте, в этом не заинтересованы в самом интернате.

Мало кто помнит скандальную историю, как еще при Януковиче и губернатора Пеклушенко в глуши Гуляйпольского района нашелся детский интернат для сирот, где не было ни одного сироты. А там был штат, выделялись деньги на коммуналку, и все были при деле. Да, это была «кульминация апогея».

Но общая суть осталась с тех пор неизменна – сироты и люди с проблемами развития это «кормовая база» для чиновников соцсегмента всех уровней. Питание, моющие, закупки угля на отопление, прочая коммуналка,все эти начисления к зарплате. И даже не только бюджетные деньги, а такая банальная вещь, как несъеденные порции на обед, завтрак и ужин – унести домой в кастрюле и свинку покормить. Кстати, это мотивирует поваров готовить как можно более невкусно, чтобы несъеденного оставалось больше. Зародилась  такая славная традиция еще в советские времена в тех учреждениях, где были подсобные хозяйства со скотом. 

У чиновников высшего уровня появляется еще и политический вес – возможность влиять на низовое звено, давая ему отмашку, за кого голосовать на выборах в ОТГ. А если такой интернат – единственное место заработка людей, то все тамошние семьи будут зависимы в своем выборе. Впадать в либертарианство и винить еще и жителей села в том, что они не создали за все эти годы себе альтернативные варианты заработка, кроме бюджетного заведения, я не буду, хотя и хочется немного. 

К чему я все это пишу?

К тому, что если все текущая ситуация с Черниговским психоневрологическим интернатом разрешится, то это не будет означать победу сил добра. Это будет означать, что мы снова запихали неудобный сор в самый дальний угол избы. А проблема никуда не делась. И надо о ней говорить, надо считать затраты, говорить о качестве, менять систему оценки системы. Завтра лучше не будет.

Справочно, личный опыт по теме. Заранее отвечая на негодующие вопросы – «какое право вы имеете рассуждать об этом?». На 87-м году жизни моя бабушка, живущая с нами, впала в сенильную деменцию после перелома руки. Мы прожили с ней еще пять лет вместе, до последнего ее вздоха. Через несколько лет, когда я уже обзавелся семьей, соседка под нами, покинутая родственниками, в течение примерно двух лет устраивала нам ад из звонков в милицию, попыток напасть на лестничной площадке и стука в железную дверь палкой после полуночи. Сейчас я живу в Киеве на Новобеличах – это северо-западная окраина города. Там тоже есть такой вот интернат.  Минимум дважды в неделю прохожу мимо его решетчатой ограды, за которой на окружающий мир с интересом смотрят «воспитанники». Смотрю на их лица. Понимаю, что это не самое лучшее место на земле.

Читайте также: Дали отыграть последний сезон. Что дальше?